Елена Соболева: "Это подобно смерти"
18.03.2009 00:02 | Советский спорт В начале апреля спортивный арбитражный суд в Лозанне приступит к рассмотрению дела семи российских легкоатлеток, лишенных путевок на пекинскую Олимпиаду. Напомним, спортсменок обвинили тогда в подмене допинг-проб.
С одной из девушек, чемпионкой мира Еленой Соболевой, встретился наш корреспондент.
В легкоатлетическом манеже ЦСКА меня встретила милая, улыбчивая девушка. Совсем не похожая на чемпионку, потерявшую мечту...
- По вам, Елена, не скажешь, что сильно расстроены...
- Мне это все знакомые говорят. Знали бы, что бывает по вечерам, когда не знаю, куда себя деть... Я не привыкла демонстрировать эмоции на людях. От моих рыданий в камеру ничего не изменится. Когда нам два года дисквалификации объявили, ребенок - мы так Дашку Пищальникову зовем - плакала так, что мы не знали, как ее успокоить. А я - реалистка. И сразу поняла: ситуация безвыходная.
КАК У НИХ БРАЛИ ПРОБЫ
- Вы можете откровенно рассказать: при каких обстоятельствах сдавали те злосчастные пробы?
- Первую у меня взяли 26 апреля 2007 года в Жуковском. Контроль ничем не отличался от остальных... Пришли офицеры - мужчина и женщина, они всегда приходят вдвоем, показали удостоверение и сказали, что мне надо сдать анализ на допинг.
Они были русские, аккредитованные в IDTM (шведская компания, берущая пробы по всей России в различных видах спорта. - Прим. ред.). У них был спецбланк - туда записали все мои данные. Имя, фамилию, телефон, паспортные данные, какие дистанции бегаю. Потом они ждали, пока я буду готова сдать контроль. Все время офицеры находились со мной. Когда я сказала, что готова, женщина пошла со мной в туалет, зашла в кабинку, и под ее контролем я заполнила баночку. Потом я выбрала контейнеры - на выбор предлагается несколько одинаковых белых пластиковых емкостей. И мы разлили жидкость в две бутылочки - пробы "А" и "Б". Потом закрыли их до щелчка.
После этого офицеры записали номер пробы в бумагу, мы все расписались. Там есть место, где обе стороны могут оставить комментарий. Они могли бы написать, например, "человек замешкался". Но в моей бумаге комментариев допинг-офицеров нет. То есть все прошло по правилам.
- Куда офицеры убрали пробирки?
- Я не смотрела, если честно. В сумку, наверное. Потом они переправили пробу в аккредитованную ИААФ лабораторию. Неизвестно, в какую именно, - для спортсменов эта информация закрыта.
- Теперь переходим ко второй пробе...
- Ее брали на чемпионате мира в Осаке 2 сентября. В тот день был финал, и процедура проходила в рамках послесоревновательного контроля. Она ничем не отличалась от той, что я уже описала. Разница лишь в том, что я сама должна была в течение часа явиться для сдачи пробы. Комментариев в тот раз офицеры тоже не оставили.
- А в результате первая и вторая пробы не совпали. Как их теоретически можно подменить?
- Открыть баночки и перелить жидкость. Но для этого надо договариваться с офицерами. Еще возможна неразбериха в лаборатории. Да и мало ли что могло случиться с пробами, пока их перевозили...
КАК ИХ СУДИЛИ
- Как вы можете доказать свою невиновность?
- Я не знаю. У меня есть бумаги, которые подтверждают: допинг-офицеры принимали пробы и нарушений не было. По нашей информации, пробы пришли в лабораторию ДНК в ноябре-декабре 2007 года. Где они бегали-прыгали восемь месяцев после этого и что за это время с ними произошло - не знаю. И вряд ли мне кто-то об этом расскажет. Когда нас только обвинили, я долго разговаривала с Валентином Васильевичем Балахничевым, президентом Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА). И уже тогда понимала, что ситуация безвыходная: доказать невиновность невозможно...
- Президиум родной федерации два года вам прописал...
- Это было для нашей семерки непонятно. Мы из-за этого ругались не раз. Девчонки мне говорят: "Зачем ты его защищаешь?". А я им: "А вы бы на месте Балахничева что сделали? Вы думаете, мне не обидно? Да я лучше вас всех была готова!". У тех, кто нас судит, нет ни единого факта. Но в спорте существует презумпция виновности: спортсмены должны доказывать, что не виноваты, а не наоборот.
- Если Лозаннский суд примет сторону ИААФ (Международной федерации легкой атлетики. - Прим. ред.) и даст вам четыре года дисквалификации...
- Это подобно смерти. За такой срок я из чемпионки России среди молодежи выросла в рекордсменку мира... Наверное, я бы даже смогла переждать - вышла бы замуж, родила и вернулась. Но на что жить?